Лусио Маурино - 5й Дан.

Трехкратный Чемпион Мира в командном ката.

Восьмикратный Чемпион Европы в командном ката.

Неоднократный серебряный и бронзовый призер Чемпионатов Европы и Мира по ката

1974 года рождения

Имеет диплом Неаполитанского Университета по специальности "Спортивная наука"

интервью Жозе Энкампфа c Лусио Маурино (на фото) - Италия. 19.11.2011

переведено и опубликовано с сайта c официального разрешения автора Джесси Энкампфа

Вы когда-нибудь задумывались о связи каратэ с наукой?

Я да.

И даже более. Я размышлял, каким образом наука может помочь нам расширить понимание возможностей человеческого тела и разума. Потому что, несомненно, существует множество интеллектуальных приемов, принципов и идей современной спортивной науки, которые мы можем применять в каратэ (и в жизни вообще).

Как вы, наверное, могли заметить, в мире существуют "очаги" знаний в той или иной сфере, т.е. где-то люди знают немного больше о чем-то, чем в других частях света.

Хотите изучить бокс? - Поезжайте в Мексику.

Хотите научится играть в футбол? - Поезжайте в Бразилию.

Хотите заняться серфингом? - Поезжайте на Гаваи.

Ну вы поняли идею...

Поэтому когда встал вопрос о взаимодействии каратэ и науки, пожалуй не нашлось лучшего места для моего путешествия, чем Италия. И это не только из-за очевидного факта, что итальянцы с завидным постоянством выигрывают золотые медали на мировой арене. Но в большей степени потому, что именно Италия создала наиболее благоприятные финансовые и другие условия для развития и поддержания спортивной науки, где каратэ, к счастью, отводится то же самое важное место, что и другим видам спорта.

Jesse: Хорошо. начнем с самого начала, когда и почему ты стал заниматься каратэ?

Lucio Maurino: Я начал заниматься каратэ в 1979 году у своего отца. И больше ради забавы и за компанию с отцом, но потом это переросло в страсть. А в то время я одновременно занимался многими вдами спорта - баскетболом, теннисом, футболом и т.д.

J: И когда же каратэ стало главным видом спорта для тебя?

LM: - Эта история похожа на анекдот. Дело в том, что в 1990 году был мой первый национальный чемпионат по каратэ...но в тот же день я должен был участвовать и на Первенстве Италии по теннису. И мой отец просто спросил меня, что же я выберу. Я долго и серьезно думал, и это было непростое для меня решение...но я, как видите, выбрал, каратэ.../смеется/

J: Так с какого момента ты стал более серьезно относится к каратэ? Я имею в виду, всегда ли после этого каратэ было постоянным спортом для тебя?

LM: Здесь я должен отметить один, на мой взгляд, важный момент: существует большая разница в отношении к каратэ сегодня и в те времена, когда начал заниматься я. Мы выступали на соревнованиях больше ради... интереса, развлечения...без каких-либо надежд и ожиданий. Сегодня же многие и многие дети, начиная лет с 10-11 уже мечтают стать "чемпионами" и думают только об этом.

Впервые я стал чемпионом Италии в 14 или 15 лет. По сравнению с сегодняшними детьми, это довольно поздно. Я думаю, что этот период очень важен, так как дает детям время для раздумий и не вынуждает к ранней специализации, как это происходит сейчас. Именно поэтому у большинства детей к 17-18 годам наблюдается классический синдром выгорания. Потому что они переполнены соревнованиями и сплошной конкуренцией.

J- Это печально, но правда. Удовольствие - вот, что должно идти на первом месте, когда мы говорим о детях, а не беспокойство по поводу выигрыша или проигрыша. Кстати, поговорим о проигрышах... Тебя сегодня называют одним из величайших каратистов вообще (и катистов в частности), но всегда ли ты был "в топе", лучшим?

LM:/выглядит сконфуженным/..нет, нет...как бы это сказать...моя идея соревновательности всегда была...

J: для удовольствия?

LM: Для удовольствия, да. Конечно, я всегда мечтал стать "Чемпионом Мира", но это не было задачей номер один. Говоря о моих тренировках в юные годы, я вспоминаю, что мог целое лето (и не одно) посвящать тренировкам, не уезжая на отдых к морю. Я помню, что всегда хотел тренироваться - и не потому чо мне так нравилось выступать - а потому что мне именно нравилось тренироваться!

J: Но ведь был же момент, когда во время получения удовольствия от процесса тренировки, ты вдруг понял: "Эй, а я ведь могу стать в этом лучшим!"?

LM:...ну как я могу говорить такое...я не люблю описывать себя подобными словами. Существует множество хороших, очень хороших спортсменов...но лучших...такое невозможно!

J: Что ты имеешь в виду?

LM: Это невозможно, потому что у каждого есть что-то свое особенное, что у него получается лучше, чем у других. Поэтому, когда мы говорим "лучший", нужно уточнять, в чем именно. /смеется/

J: Но все равно, чтобы заслужить любое звание "лучшего", нужно постоянно совершенствоваться. И в связи с этим я слышал, что ты начал практиковать перекрестное обучение - стал заниматься айкидо и джиу-джитсу. И несмотря на то, что твоим основным стилем остается сетокан, ты довольно часто на семинарах и сревованях демонстрруешь ката сито-рю. Выглядит немного запутанно...

LM: До 2000 года я полностью посвящал себя сетокану, но так как с 15-16 лет я много путешествовал по миру, у меня со временем сложилось комплексное, глобальное восприятие каратэ. Люди, у которых нет такого видения, часто говорят, что "мой стиль лучше, чем твой, твой и твой..." Исследоваине других стилей помогает мне все больше и больше познавать мой собственный. Именно поэтому с 2000 года помимо сетокан, я стал практиковать сито-рю и годжо-рю. И не только для практики, но и для более глубокого понимания каратэ вцелом. Просто для понимания.

J: И что же ты понял?

LM: Что моя интуиция меня не подводила. Сейчас у меня более четкое представление о каратэ. Я даже старался применять это на практике. Если ты вспомнишь мои финалы на Чемпионате Европы против Вальдези - я много раз (добровольно!) выбирал ката сито-рю!

J: Но зачем? Зачем так рисковать, выбирая наименее известные тебе ката сито-рю на таком ответственном турнире, как Чемпинат Европы, когда легко можно было бы делать известные тебе с детства ката сетокан, которые ты выполняешь просто блестяще?

LM: Потому что моя идея заключается в том (и пусть меня раскритикуют), что каратэ - это не конец, не путешествие...а процесс...процесс познания, благодаря которому ты осознаешь свое путешествие. И благодаря пониманию, что у нас у всех есть две руки, две ноги, одни мозги...мы приходим к тому, что у нас у всех одинаковые возможности. Мы, как человеческие существа, можем многое. Конечно это требует более тщательной тренировки относительно конкретного задания - будь то сетокан, сито-рю, годжо-рю или любой другой стиль каратэ. И для меня это настоящий вызов. Вызов победить с моим стилем...не сетоканом, не сито-рю...а с моим собственным...понятно такое различие?

J: Думаю, что да. То есть, ты даже пойдешь на жертву в виде поигрыша, лишь б иметь возможность выразить самого себя?

LM: Да...и именно поэтому я много раз платил большую цену за это...потому что я никогда не выигрывал. Я все время был вторым... но когда во время поединка с Вальдези я видел поднятые в мою стороу флажки за выполненное ката сито-рю, я думал: "Как же здорово! Может быть некоторые судьи или зрители все же увидели то, что я хотел донести..."

J: Звучит воодушевляюще..

LM: Для меня это чувство всегда было более важно, чем простое желание одержать победу.

J: И что же все-таки ты вынес из этой своей идеи использования различных стилей?

LM: Это интересный вопрос, потому что, когда я активно начал пропагандировать эту идею особенно среди моих учеников, я столкнулся с довольно скептическим отношением. Подобная идея приживалась очень долго. Но сегодня в Италии все практикуют и сетокан, и сито-рю, и годжо-рю, и вадо-рю...

J: То есть ты был своего рода пионером в этой области?

LM: Да...можно и так сказать /смеется/...правда не до конца понятым. Но такова цена, когда пытаешься внедрить что-то новое..

J: Давай теперь поговорим о командном ката, где вы вместе со своими товарищами по команде Люком Вальдези и Винченцо Фигуччио так же установили новые стандарты, выигрывая один мировой титул за другим. Можешь рассказать более подробно о, пожалуй, самом зрелищном виде - как все начиналось?

LM: Конечно...я начал участвовать в командном ката, уже находясь в категории кадетов и юниоров. Но затем, прежде чем перейти во взрослую команду, у меня произошла двухлетняя остановка! Потому что технический директор национальной команды имел на меня особые взгляды. Это была, пожалуй, наибоее важная веха в моей спортивной карьере. Сначала я, конечно же, был в недоумении, но сейчас по прошествии времени, я уже понял весь замысел.

J: И в чем же он заключался?

LM: До 1993-1994 годов я выступал достаточно хорошо, но не на пределе своих возможностей. В то время я находился под влияним многих сенсеев, включая и моего отца. Однако сейчас я могу сказать, что большая часть их обучения строилась на онове их собственного опыта, а не науки. Обучение на основе собственного опыта - это, конечно, здорово, но если ты не владеешь достаточными знаниями в области теории подготовки, адаптации и построения учебной программы, то, возможно, результаты не будут таким скорыми и оптимальными. Поэтому, когда технический директор попросил меня полностью изменить мою пограмму подготовки, я не понял, чего от меня хотят. У меня были сплошные вопросы "О чем вы говорите? Зачем я должен так делать?". Но постепенно мое доверие к нему росло и я стал менять свой спортивный режим.

J: Хорошо... отодвинем на минутку вопрос о командном ката...каков же был прямой результат использования научного подхода к тренировкам?

LM: В то соревновательное время я попал в так называемую "эру Милона" (Майкл Милон - легендарный французский катист), поэтому вы понимаете, как же тяжело приходилось выступать тогда. Я думаю, что Майкл Милон - один из основоположников новой научной методологии тренировки в каратэ, особенно в ката. Тем не менее с моей новой программой я стал третьим на Чемпионате Мира вслед за Милоном и японцем Рюко Абе. А затем я стал вторым на Кубке Мира, где Милон занял первое место, а японец Хасегава - третье. На Мировых Играх я также стал вторым, уступив Абе, но опять выиграв у Хасегавы.

Особенным этапом стал Чемпионат Мира в Бразилии в 1998 году, где я выступал с травмой спины. Это был момент, когда понимаешь, что либо выигрыешь, либо придется что-то менять в своей карьере. Перед финальным кругом я отставал от Милона на 2 десятых и опережал Абе на 4 или 5. В финале я должен был делать Сочин. В то время, когда весь сетокановский мир делал только Унцу, и ничего кроме Унцу в финале. Я впервые делал Сочин! Опять же можно сказать, что я был первооткрывателем. По ходу ката все шло замечательно, пока в середине при исполении еко гери я не поскользнулся. Со второго места я опустился на четвертое. Это кстати, был первый раз, когда я увидел Антонио Диаса (Чемпион Мира 2010 года), который тогда стал седьмым или шестым. В общем, с тех пор для меня идивидуальная карьера на Чемпионатах Мира была завершена.

J: Но теперь ваш финальный ката - Гангаку, а не Сочин. Как так получилось? Ведь никто же до вас, итальянцев, его не делал?

LM: Да...после Бразилии я стал тренировать Гангаку. Просто для индивидуального исполнения. Однако на Чемпионате Европы 2000 года, всего за день до турнира, наш национальный тренер объявил мне: "Ты не участвуешь. Вальдези участвует." Я был сильно удивлен и разочарован, так как это был мой шанс явить каратистской общественности Гангаку в финале.

J: А сейчас Гангаку является визитной карточкой Вальдези...

LM: Мне до сих пор слегка обидно по этому поводу. Но я думаю, что Вселенная все равно дает вам все, что вы просили... тем или иным образом. Потому что в 2000 году я стал тренироваться в команде с Вальдези и Фигуччио.

J: Да, давай вернемся к командным ката...

LM: В 2000 году мы стали вторыми. В 2001, когда ввели систему флажков, мы в финале проиграли один голос испанцам. А затем с 2002 года мы стали выигрывать...постоянно... (см. видео)

J: Вау! Ты хочешь сказать, то вам понадобилось всего лишь 2 года, чтобы создать команду мирового уровня! Расскажи немного о различиях и трудностях в тренировочном и соревновательном процессах индивидуальных и командных ката.

LM: Лично я больше сосредоточен на командных ката. Кода я в команде, я чувствую, что способен выступить по максимуму. Почему? Потому, что я считаю себя командным человеком. Я отдаю самое лучшее, когда я чувствую, что делаю это для кого-то, а не только для себя. Думаю, что главное различие этх двух аспектов ката (личное и командное) - в мышлении. Оно различно. В команде ты должен уметь приспособиться. К тому же, сильная команда должна быть сильной и за пределами татами, и только после этого можно быть сильными и на самом татами.

J: Командное ката сложнее?

LM: Нет. Оно просто другое. Тут больше психологии. Секрет в том, чтобы три разных человека думали одинаково в один и тот же момет. Над этим надо работать. И очень много! С другой стороны, в личном ката ты должен прежде всего обладать достаточной самоуверенностью. Ты же один. Должна быть необычайная вера в себя и огромная энергия. Я много над этим работал...и мне это не очень удалось.

J: Теперь, возвращаясь к вашей команде, - есть один неверояный факт, который многие не знают: ведь вы, ребята, совсем не часто видетесь друг с другом? Ведь Вальдези живет на Сицилии, ты - в трех часах езды к югу от Рима, а Фигуччио не так давно переехал с севера Италии в Рим. Как же вам удалось создать такую команду, которая каждый раз становится лучшей в мире, не тренируясь вместе каждый день?

LM: Да, многие меня об этом спрашивают. В первую очередь мы должны рассмотреть само исполнение. Цель - добиться визуального восприятия трех человек как одного. Таким образом, первое, над чем следует работать, - это жесты. Это понятие относится к технике. А под техникой мы понимаем то, как ваш мозг может управлять вашим телом, чтобы достичь цели. И это самый главный принцип техники, применимый ко всем видам спорта. Поэтому очень важно, когда вы, к примеру, тренируетесь наедине, вы должны тренироваться в точности так же, как ваш напарник.

Затем нужно знать, что существует три основных системы человеческого организма. Во-первых, мы имеем систему нейрокогнитивных координат. Это то, чему нужно уделять наибольшее внимание. Далее у нас есть биоэнергетическая система отвечющая за мышечное сопротивление. И наконец, у нас есть биомеханическая система, где мы анализируем движения и пытаемся найти лучший способ выполнить то или иное движение.

Так что, все вышеперечисленное - это имеено те области, над которыми Италия работает на потяжении последних 15 лет.

По этой причине мы (спортсмены сборной Италии) были субъектами в различных научных экспериментов в течение многих лет. Это дало мне возможность понять многое.

J: Что например?

LM: Например то, как я должен тренироваться. Индивидуально для себя и в то же время для команды. Вот почему, когда мы тренируемся вместе, у нас единая идея тренировки. Именно поэтому мы говорим друг другу: "О'кей, ребята увидимся через месяц!" Мы знаем точно что и как мы должны делать самостоятельно.

Продолжение следует...

Перевод С. Свадковской